Я совсем не был с ним знаком,
Но о друге мечтал таком,
Что меня не продаст тайком,
Хоть его жги огнем.
У дороги цветком таким,
Он назло многим рос-таки,
Вы, вокальных дел мастаки,
Не споете о нем.

Совпадая с фамилией,
Наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою,
Что не выразить мне.
Но, как ведется в святой Руси,
Сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси,
Ну, а тело в земле.

Пусть он связки пересмыкал,
Пусть не всяк его стих смекал,
Но зато он не пресмыкался,
Как многие тут.
И когда в зале смех стихал,
Начиналася мистика
Его песенного стиха.
То был каторжный труд.

Совпадая с фамилией,
Наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою,
Что не выразить мне.
Но, как ведется в святой Руси,
Сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси,
Ну, а тело в земле.

Он из самых последних жил
Не для славы и пел и жил,
Среди общей словестной лжи
Он себя сохранил.
И на круче без удержи
Все накручивал виражи,
Видно, мало нас учит жизнь –
Тот убит, кто раним.

Совпадая с фамилией,
Наказуя и милуя,
Вверх стремился он с силою,
Что не выразить мне.
Но, как ведется в святой Руси,
Сколь поэта не возноси,
Его высь иже в небеси,
Ну, а тело в земле.