Я плевал на мировую драму, которая нас охватила.
Странно, ветер дует в сторону тех башен.
Обстановка странная, я об этом говорю открыто,
Не против , не за, рассказ об 11-ом дне.
Масло расплавилось от денег,
Европеизированных арабов и междоусобиц.
Взгляд в цене и в отражении ножа,
От островов и до туманных полей.
Ты ничего не понимаешь, но не меньше меня, не думай, что я настолько в теме.
Итак, выслушай историю сначала.
Запиши! И перепиши, чтобы все понять.
Слушай, мой дом от сентября к сентябрю стоял в покое и мире
Как фруктовое дерево.
Когда спокойно живешь, довольствуешься тем, что имеешь:
Корану, бутылке воды и крутости Абу-Мафия 1.
К сожалению мир полон опасностей, расовых войн и палачей, которые нас ослабляют.
Террор, казни,
Башни-близнецы, а также ислам и джихад.
Ислам! … ненормальная религия.
Ислам подземелья, ислам крестовых походов.
Нет, без базара, есть тихие мечети,
Но есть и тренировочные лагеря и арсенал калашей.
В тюрбанах и капюшонах, начинены взрывчаткой.
От Рамаллы до Манхэттена через Кабул.
Удивительно как житель Багдада в Макдональдсе,
Как виновные в Гуантанамо.
И словно на нем висят все эти жертвы
Он верит обещанному и называет им красивые имена преступников.
«Незыблемая свобода» в пустыне.
Это о мясе в Халлале и о нефти в пустыне.
Война, не нужно удивляться, ужасна.
2-3 миллиона долларов, и мы забываем Абу Граиба.
Его пытали
Как добычу, истерзанную львом.
Цветок на ружье, они в нас бросают камни.
Это мы благодарные, а вы, государство, бандиты.
Разница между нами все больше, и самые бедные сами себя хоронят.
Это закономерность Тальона, и разумеется этого частенько боятся.
Часто его боятся, но все равно берутся все потом за старое.
Из корыстных побуждений развивается наш мир.
И пока проблема мира не будет наконец решена,
Мы к сожалению будем наблюдать рост преступности в Мадриде.
В тот раз они прибыли на поезде
С Кораном в руках.
Путешествие под лампой.
Мы мстим за это и утверждаем в себе запад.
Из-за этого мы изгоняем имама,
Который говорит, что быть верующим – это бить свою жену.
Бертран Конта – мусульманин,
Он слушал кассеты Тарика Рамадана.
Какие красивые речи одомашненного волка!
Он все врет, это двойная речь,
Двойной диалог, двойной язык,
Двойная кара и печальная обстановка.
Это переход от афганца к талибу,
От разговора к болтовне, от мира к вооружению,
От GI к драке, от джихада к GIA,
От CI к Аль-Каиде.
Это переход от фитиля к пороху,
От Омара ле Молла до Ахмада Массуда,
От посольства США к шпионам Моссада.
Это век гранат.
От Саддама-падали, от Арафата до Шарона.
Правосудие вкалывает не по-детски.
3000 человек под прицелом властей,
Это 3000 солдат или 3000 штатских.
Посчитаем в бареллях от Америки до Кашмира
И увидим, что они все разыскивают черное золото.
Джордж Буш и Владимир Путин…
Чечня и Палестина.
Палестина, где властвует суицид.
Верующих променяли на звезду Давида.
Земля, созданная потерять свое лицо.
Огромная оскорбительная дань на их же территории.
Это у других все закончится капитуляцией,
Переделав свои границы и свою историю.
Историю, которую забудут
И которую будут вынуждены почтить минутой молчания.

Это жестоко и это исходит от человека,
От триколора и от правовых государств,
Где надо быть легкомысленными и нерелигиозными,
Уважающими ценности республики.
Арабский фольклор в барах;
В школу тебя берут без бороды и платка,
Приравненным к разложившимся эмигрантам.
Слишком черные, слишком смуглые, слишком далеки от прогресса.
Африканец, черный и араб, не важно,
Они останутся черными африканцами и арабами, которых избегают.
Остается лишь волком кричать в опаздывающем РЕР.
Посланники Бога вешаются и раввины режутся на смерть.
Когда они сбрасывают нас с моста вниз,
Это парижское метро или новый год в аэробусе.
Осар и Папон, палачи,
Они душат историю в углу своих кладбищ,
Нам остается лишь грызть