Есть такое чувство, вообще которое хоть и называется одним словом, но это такое чувство. Вот это чувство называется таким словом, которое на родном языке произносить крайне сложно. На чужом, иностранном, сколько угодно безответственно его можно говорить. А скажешь на родном языке, тут же об него споткнёшься и как бы извиняясь откашляешься. И даже если это слово подумать, там у себя в мозгу, подумаешь, и тут же как бы извиняясь споткнёшься об него и откашляешься… Это слово- любовь. Ну и когда на тебя падает, в очередной раз, любовь эта, так падает на тебя, а при чём каждая следующая любовь всегда сильнее чем предыдущая. И вот так упала, и ты думаешь, “ну ё моё, ну зачем опять то, а? Так всё было хорошо, рационально, спокойно, удобно”. А тут чувствуется сильно и надолго опять. А уже никуда не деться, ты ведь знаешь что уже упало всё. И вот в этом состоянии выходишь куда ни будь по делам, причём по делам которые намечены до любви, потому что во время любви вообще никаких дел. Ну то есть, собственно говоря, выходит по делам твоё туловище, исполнять какие то социальные функции. А там творится такое, что ты вышел- шёл, шёл, пропал и исчез. И тебя нет, и не стало. И ты даже не можешь вспомнить, как это было, тогда, когда тебя не было. Потом ты вдруг появляешься и мир начинает проявятся, как изображение на фотобумаге и ты обнаруживаешь себя сидящим на какой то грязной скамейке. В какой то непонятной и незнакомой тебе части города, на такой грязной скамейки, на которую бы ты без любви ни за что бы не сел. И тут какие то бумажки, битые стёкла, люди куда то идут и ты думаешь, как- ты сюда попал? Смотришь на часы и понимаешь, что тебя довольно долго не было. И надо от сюда куда то выбираться. А куда выбираться? Ну туда куда идут все люди. Ты встаёшь и идёшь за людьми. А куда все идут? А все идут к метро. И ты идёшь, и при этом у тебя такое лирическое лицо. Ну потому что тебе себя жалко, ну потому, что вот как такое стряслось. Как то вот ты себя так жалеешь идешь, переживаешь. И вдруг в толпе встречаешь такое лицо, что тебе становится даже стыдно, вот за всю эту лирику И ты думаешь- Господи, что могло случиться с человеком, что бы у него стало вот такое лицо? А это человек, который стоит и например что- то продаёт возле метро. Или даёт бумажки с полезной информацией. Или вот сам стоит с полезной информацией на груди. И даже хочется выяснить эту информацию, или даже купить, что он там продаёт, но не для того что бы он обрадовался, а для того что бы лицо его, ну хоть на секунду изменилось. Но ясно что произошли уже такие глобальные процессы, что лицо ничем не изменить. И ты вот смотришь и думаешь, Господи, а вот кому же сказать спасибо за то, что я вот так же не стою? А ведь мог бы стоять. Кому бы сказать спасибо, что я не подметаю дворы или не собираю бутылки в этих дворах? Кому за это сказать спасибо? А тому человеку, которого ты любишь. Тому человеку который любит тебя. Не то что туристы, иностранные люди, которые приехали посмотреть, что у нас тут происходит. И ты ловишь их взгляд и конечно понимаю, что ты для них не более городского пейзажа. Причём гораздо менее значимый, чем, например, элитные украшения на фасаде, какой ни будь фонтан или каменный конь. И всё что ты можешь, только улыбнуться им. А они уже составили мнение о тебе и стране. Им кажется, что всё понятно, и предельно ясно. Но твой человек не иностранный турист и не гость в твоей душе. Он не приклеивает в альбом кадры жизни, лишь для того, что бы показать подвыпившим гостям. Он верит, помнит и любит. Всегда. Он заполняет собой всё твоё пространство, и ты не чувствуешь себя одиноким. Мир не кажется таким большим и круглым предметом. Ты понимаешь, что сидишь на краешке, на поверхности планеты. Выше только вселенная, которая тебя ценит и верит в тебя.